Когда в 1960 году в самиздате вышло продолжение знаменитой поэмы “Василий Теркин на том свете”, мало кто знал, что образ главного героя списан с бывшего замкомполка, бригадира бесконвойной бригады заключенных залива Креста, “врага народа” Николая Дмитриева.
О том, как сложилась судьба прототипа знаменитого бойца, узнал спецкор “МК”, побывав накануне Дня памяти жертв политических репрессий в Череповце, в гостях у его дочери.
Ну, там патефон, все дела
— Отец помнил разрыв, на нем загорелась одежда, начало обжигать тело, он пытался сопротивляться, когда чьи-то руки в копоти стягивали с запястья часы, а потом потерял сознание, — говорит Ольга Николаевна. — Очнулся после тяжелой контузии на нарах. Не сразу понял, что оказался в плену.
После этого сложными зигзагами Николай на пароходе "Миклухо-Маклай" прибыл на Чукотку, осуждённый на десять лет лагерей.
Разумеется, с записью в личном деле "На уничтожение"
Это был знак для руководства лагеря: не щадить, при первой же возможности убить.
Возможности не предоставилось, точнее, спас сослуживец по пехотному училищу.
Естественно, далее следует фотография
с ужасающей подписью: "Чукотка усеяна могилами зэков. Трупы сваливали в заранее вырытую бульдозером траншею на втором километре от поселка Эгвекинот."
"МК" пофиг, что на этой фотографии - могила, расположенная на территории кладбища, возникшем уже в семидесятых и за двести км от Эгвекинота. "Зэковское" кладбище находилось на склоне сопки, которая на этом фото не видна. Я его тоже не видел, кстати, но легенды слышал. В сопке по ценру добывалось 28% олова Союза, вольфрам в неудобной форме шеелита, а за ней - "рыжьё". Чуть левее было еще одно кладбище. Сохранённое в таком виде, что на нём были могилы и со звёздами, и выжжеными сваркой на листе металла датами рождения-смерти. Не помню, что б с крестами, не те были времена.
Попробуйте вырыть могилу в том грунте. Гм. В тех смёршихся камнях. Проще нагнать жути.
Экстремальных ситуаций на зоне хватало. Однажды замело перевал, два иультинских лагеря оказались изолированными, у них заканчивались запасы продуктов и угля. Начальство выпихнуло зэков на расчистку перевала. Работами руководил отец. Выехали тремя бульдозерами. Дорога, забитая снегом, шла в обход сопок, местами над ущельями, крутизна доходила до 80—85 градусов. Отец, обвязанный веревкой, ходил с шестом на разведку трассы, не раз срывался под откос. За неделю они пробились до 194-го километра. Начальник лагеря выдал две бутылки спирта и консервы.
Молчим про то, что к этим зекам с другой стороны продирались другие зеки вместе с ВОХРой. Пропали все. Все пропали. Тем, кто там не был - трудно понять, что без GPS и ГЛОНАССа перепутать правый и левый склон сопки очень даже легко.
Пост не окончен